Российские производители лизина и метионина порой работают в убыток

В нашей стране активно развивают долгожданный глубокий передел зерновых, прежде всего производство необходимых для кормов животных аминокислот — лизина и метионина. Возникшие всего пять-семь лет назад компании смогли уже почти на две трети заместить импорт, зависимость от которого еще недавно была стопроцентной. Однако в прошлом году отечественный рынок аминокислот начало трясти. Из-за сокращения мирового производства цены на эти ингредиенты для кормов взлетели почти вдвое, и российские предприятия получили карт-бланш. Недовольные таким положением дел отечественные агрохолдинги добились обнуления пошлины на импорт аминокислот и запрета на их экспорт. Однако затем выпуск компонентов в мире восстановился, и цены рухнули почти на 80%. Ситуация развернулась на 180 градусов: получив сверхприбыль в прошлом году, в этом году российские производители лизина и метионина порой работают в убыток. Летом они заявляли о необходимости сократить или даже остановить выпуск продукции на фоне снижения цен и увеличения импорта, однако пока продолжают работать (в основном «на склад»), не оставляя надежды на повышение спроса в связи с развитием животноводства.

В этом году также стартовали два проекта по производству лимонной кислоты для пищевой промышленности (и не только) и биоразлагаемого пластика из молочной кислоты. По всей видимости, предприятиям глубокой переработки зерна придется извлечь те же уроки и тщательнее просчитывать не всегда предсказуемые рыночные реалии. Чтобы поддержать молодые компании, эксперты предлагают правительству быть гибче — например, регулировать внешнюю торговлю этой продукцией на основе не ежегодного мониторинга рынка, как сейчас, а ежемесячного.

Вытеснение импорта
Эффективность животноводства напрямую зависит от использования в кормах оптимального количества аминокислот, таких как лизин, метионин, треонин, триптофан, аргинин, валин и др. Благодаря этим компонентам белка, получаемым из зерна, в России удалось повысить конверсию корма в мясо в среднем с 6,2 килограмма корма на килограмм живого веса до 3,5. В свиноводстве ведущие агрохолдинги добились показателя 2,5–2,8 килограмма, что существенно снижает себестоимость производства. Поэтому доля вносимых добавок постоянно растет: если в 2012 году, по данным «Дельта Капитал», в среднем в России добавляли 1,8% аминокислот (а прежде и вовсе 1%) от массы корма, то в прошлом году уже свыше 3%. Предполагается, что к 2025 году эта цифра вырастет до 4–5% (в Европе — до 7%). Общее же потребление аминокислот в стране в прошлом году превысило 150 тыс. тонн, при этом 98% из них — разные виды лизина, метионин и треонин.

Еще в 2010 году, с началом развития интенсивного животноводства, в нашей стране лишь мечтали о собственных аминокислотах: их производство считалось капиталоемким (от 5–10 млрд рублей на проект и выше) и долго окупаемым (вдвое дольше, чем те же животноводческие фермы) из-за малых объемов потребления. Но по мере расширения мирового поголовья скота, в том числе в России, спрос на белковые компоненты заметно вырос, а вслед за ним увеличилась и цена.

Ответом на изменившиеся условия стало появление в 2015 году агрохолдинга «Приосколье» (Белгород), который за 8,5 млрд рублей наладил выпуск L-лизин сульфата на базе Завода премиксов № 1, стремясь занять до 65% рынка этой аминокислоты. Второе предприятие открылось в Томской области — компания «АминоСиб» агрохолдинга «Юбилейный» начала выпуск L-лизина сульфата в 2017 году. Их совокупная мощность составляет порядка 120 тыс. тонн (80 и 30 тыс. соответственно), но производственные линии вводились в строй постепенно, так что в 2018 году оба предприятия вместе выпустили 86 тыс. тонн лизина (70 и 10 тыс. соответственно). Это стало настоящим прорывом: российским животноводам нравилось, что за самой востребованной аминокислотой больше не нужно ездить за три моря. Вскоре производство метионина наладил и «Волжский оргсинтез» — 40 тыс. тонн, половина потребления в стране (на проектную мощность компания вышла в 2021 году, но у нее, как и у других, есть потенциал для роста).

Поначалу дела лихо шли в гору. «Сейчас фактическая производственная мощность предприятия по лизину уже на 50 процентов превысила проектную», — рассказывал в прошлом году «Эксперту» директор Завода премиксов № 1 Алексей Балановский. По итогам прошлого года завод выдал более 84 тыс. тонн лизина — на 20% больше, чем в 2020-м. Три компании закрыли потребности рынка в этой аминокислоте на 80%.

Этому способствовал и крутой рыночный поворот. Животноводство в 2021 году — после сокращения в пандемию — начало активно восстанавливаться, что потребовало больше компонентов для кормов, и они стали дефицитом. Между тем Китай, выпускавший до 70–80% аминокислот в мире, резко сократил производство, а Индонезия, прежде поставлявшая ингредиенты в Россию, переключилась на рынки развитых стран, где давали лучшую цену. В результате стоимость лизина для отечественных животноводов выросла в среднем со 100 рублей за тонну до 180. Российские компании выпустили на рынок рекордные 90 тыс. тонн лизина и 25 тыс. тонн метионина, которые удалось сбыть по рекордным же ценам.

Однако взлет цен на фоне ничем не ограниченного экспорта (а, например, Завод премиксов № 1 продает продукцию в несколько стран мира) покупателей не устроил. «Черкизово», «Дамате», «Продо», «Русагро» и ряд других предприятий сельскохозяйственного сектора пожаловались правительству на дефицит компонентов для комбикормов. «Ситуация в стране критическая: ежедневно компании звонят и говорят, что запасы на исходе и непонятно, что делать уже к концу года, — отмечал исполнительный директор Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. — Если такая ситуация продлится еще месяц, хозяйствам придется увеличивать массу корма, добавляя более калорийные культуры. Но все равно дефицит некоторых незаменимых компонентов обернется более длительным периодом откорма и учащением болезней, особенно у птиц». Для животноводов ситуация осложнялась действовавшей с 2020 года пошлиной на импорт лизина в размере 5%, что позволяло российским предприятиям удерживать цены на уровне мировых. Сами они, в свою очередь, заявляли, что ввозят 90% компонентов для производства аминокислот и вынуждены учитывать рост стоимости зернового сырья и химикатов: сульфат аммония тогда подорожал почти в три раза, аммиак — в четыре.

В марте 2022 года правительство во избежание прошлогоднего ажиотажа и для защиты отечественного животноводства обнулило пошлину на импорт лизина в зависимости от вида и запретило его экспорт. Но снова не рассчитали: на фоне восстановления производства аминокислот в Китае мировые цены на них обрушились до уровня 2019 года, то есть на 80–90%. Кроме того, укрепление рубля сделало экспорт белковых компонентов невыгодным, и рынок перешел на сторону покупателей, которые, боясь дефицита, запаслись аминокислотами, уже к лету перестав закупать новые партии. При этом лизина успели беспошлинно импортировать около 50 тыс. тонн — почти половину объема его годового потребления. В итоге продажи у российских компаний встали. «Если в России будет избыток лизина, мы сначала заполним свои склады, а дальше придется приостанавливать работу завода, — говорит генеральный директор “АминоСиба” Александр Петров. — Биотехнологические проекты имеют длинные сроки окупаемости, свыше десяти лет, — это не позволяет отечественным производителям в полной мере конкурировать с импортерами. Строительство нашего завода началось в 2013 году, и, по нашим оценкам, оно окупится не раньше 2025 года».

На фоне восстановления производства аминокислот в Китае мировые цены на них обрушились до уровня 2019 года, то есть на 80–90%

С мая также был запрещен экспорт метионина, импорт которого также облагался пошлинами. По данным ФТС, в прошлом году было вывезено 10,7 тыс. тонн при импорте свыше 33 тыс. «В начале весны мы заверили Минсельхоз и Минпромторг, что можем удовлетворить половину потребности российского рынка в метионине. Мы также добровольно ограничили экспорт, вывезли только 10,7 тысячи тонн, — говорит руководитель отдела продаж “Волжского оргсинтеза” Андрей Фрейман. — Однако таможенные пошлины на аминокислоты все равно были отменены. Сложившуюся ситуацию усугубляет и курс валют. Если доллар будет держаться на уровне 50 рублей и ниже на протяжении трех месяцев, нам придется остановить выпуск метионина».

Не стоит забывать и о том, что в прошлом году были введены в эксплуатацию линии по производству L-лизина моногидрохлорида и L-лизина сульфата Белорусской национальной биотехнологической корпорации. Вскоре они заработают на полную мощность, и на рынке ЕАЭС появится еще 40 тыс. и 37 тыс. тонн аминокислот соответственно.

По словам президента ассоциации «Союзкрахмал» Олега Радина, учитывая, что аграрии в основном уже запаслись всем необходимым, будет правильно если не отменить пошлины на импорт, то как минимум начать квотировать объемы ввоза компонентов. «Сейчас цену задают импортеры, а с введением квоты у предприятий появится больше шансов реализовать продукцию по оптимальной стоимости», — уверен Олег Радин. Производители комбикормов выступают против такой меры: «А если курс рубля снова ослабнет, тогда опять пошлину отменять или квоты снимать? Изготовителям аминокислот лучше подумать о снижении своих издержек, а органам власти — о пресечении ввоза из Китая контрафактного лизина, который портит рынок и нам, и добросовестным импортерам». Исполнительный директор Российского комбикормового союза России Сергей Михнюк считает, что отечественным компаниям лучше говорить о дополнительном субсидировании новых проектов глубокой переработки зерна: «Это будет целевая поддержка без разбалансировки рынка пошлинами и квотами».

Однако сторонникам глубокого передела зерна удалось достучаться до правительства, и с 1 сентября пошлину на импорт лизина вернули. В итоге, несмотря на громкие заявления о необходимости закрытия производств аминокислот, все пока работает. «Кардинально ситуация не поменялась: предприятия функционируют в прежнем режиме, хотя в основном на склад, — говорит Олег Радин. — За девять месяцев по сравнению с прошлым годом увеличился импорт». Если в 2023-м власти не установят вновь беспошлинный ввоз, то «до конца марта у нас есть карт-бланш: пока пятипроцентная пошлина будет давить на импорт, компании смогут выйти на проектные мощности. При этом мы прогнозируем профицит собственного лизина в 2023 году. С учетом запуска и выхода на полную мощность завода в Белоруссии профицит может составить до 35 тысяч тонн, даже с учетом роста животноводства на пять-шесть процентов в год».

Правительство для поддержки молодой отрасли распорядилось выделять капексы компаниям — экспортерам аминокислот в размере 20% затрат на строительство новых мощностей, но по факту оказалось готово компенсировать лишь 10%. «Кроме того, банки скептически относятся к таким рискованным проектам, поэтому при выдаче льготных кредитов требуют, чтобы собственные средства компании составляли более 20 процентов. В России не работает механизм государственных гарантий для привлечения иностранных инвесторов, которые готовы вкладывать средства в строительство новых заводов, как это было сделано в Белоруссии», — сетует Олег Радин. Сейчас предприятия бьются за новые льготы и смягчение регулирования для выживания в бурном мире аминокислот.

Кислота на низком старте
Собственного производства лимонной кислоты в России сейчас нет — ежегодно импортируется около 60 тыс. тонн, в основном из Китая. Еще два года назад 15 тыс. тонн вырабатывал имеющий 50-летнюю историю Белгородский завод лимонной кислоты, он же «Цитробел». Но предприятие пришлось закрыть из-за конфликта собственника, совладельца холдинга «Продимекс» Владимира Пчелкина, с местными властями, включившими территорию завода в черту города — с запретом на складирование гипсосодержащих отходов производства.

О намерении производить кислоты в промышленных масштабах заявляли с десяток компаний. Но до дела дошло пока у двух. В частности, «Рустарк» (ранее — крахмальный завод «Гулькевичский») из Краснодарского края, один из крупнейших в стране производителей крахмалопродукции, приступил к строительству завода по выпуску лимонной кислоты; открытие линии мощностью 88 тыс. тонн запланировано на 2025 год. Как пояснил «Эксперту» генеральный директор ООО «Рустарк» Роман Козырев, это лишь первый этап производственного комплекса стоимостью 20 млрд рублей; общие инвестиции в проект составят около 60 млрд, в основном кредитных средств. «На первой пусковой очереди помимо лимонной кислоты, главного нашего продукта, также будут производиться нативные крахмалы, декстроза, глюкоза и многое другое, что дает глубокая переработка кукурузы, — рассказал Козырев. — Еще две пусковые очереди сейчас проектируются: ассортимент будет определен в 2024 году в зависимости от конъюнктуры рынка».

Судя по всему, проект более чем реалистичен. «Рустарк» с оборотом 3,9 млрд рублей в 2018 году уже организовал первое в стране производство мальтодекстрина, который раньше приходилось покупать на европейском рынке. Этот вырабатываемый из крахмала полисахарид широко используется в пищевой промышленности (в частности, его добавляют в детское питание). В прошлом году компания сумела заместить весь объем импорта мальтодекстрина, выпустив на своем заводе в Краснодарском крае 24 тонны вещества. В 2022-м выработку планируется повысить на 10%. Всего за год продукт вытеснил французский и китайские аналоги и сейчас экспортируется в 35 стран мира. «Этот опыт “Рустарк” и будет использовать при создании производства лимонной кислоты, — говорит Роман Козырев. — Мощность линии, которую мы планируем открыть в Армавире, также будет превышать потребности российского рынка, и продукция пойдет в том числе на экспорт».

В середине августа о строительстве завода по выпуску лимонной и молочной кислот (а также солей из них) заявило и недавно вышедшее на рынок глубокой переработки зерна ООО «Органические кислоты» (учредитель — «Плант Спэйс», малоизвестная компания по выпуску агрохимикатов и не только). Предприятие общей инвестиционной стоимостью 19 млрд рублей разместится на площади 19 гектаров в специальной экономической зоне «Узловая» Тульской области и с 2024 года планирует начать выпуск двух популярных кислот. Небольшие на первых порах объемы к 2027 году должны превратиться в 70 тыс. и 10 тыс. тонн продукции соответственно. Сейчас в компании завершается проектирование завода, а в апреле-мае 2023-го начнется строительство, причем большую часть финансирования предполагается привлечь в виде длинных кредитов. По словам генерального директора «Плант Спэйс» Андрея Крушинского, средства на оборудование готов предоставить Фонд развития промышленности (в каком объеме, пока не уточняется), а якорный инвестор (его имя не разглашается) уже найден.

Суммарно мощности двух новых предприятий по выпуску лимонной кислоты составят около 160 тыс. тонн, однако емкость российского рынка не превышает 60 тыс. По мнению Олега Радина, только экспорт позволит обеим компаниям избежать перепроизводства, как это может случиться с предприятиями по выпуску аминокислот, а правительству предстоит подумать над мерами регулирования рынка.

На горизонте — биопластик
Кислоты лишь промежуточный этап производства. В перспективе обе компании планируют выпускать биоразлагаемый пластик, столь востребованный сейчас в странах Запада — особенно там, где запрещено использование продуктов нефтехимии. Как правило, биополимеры используют для изготовления одноразовой посуды в объеме около 5 млн тонн в год, а также в текстильной промышленности. По данным Verified Market Research, мировой рынок биоразлагаемой посуды составляет около 3 млрд долларов; ожидается, что к 2025 году он вырастет до 4,5 млрд. В мире технологией получения биопластиков владеют лишь несколько компаний, в их числе BASF, Metabolix, NatureWorks, CRC, Novamont, Avani Eco, Braskem.

На производство одного из видов биоразлагаемого материала — PLA — и нацелен проект компании «Органические кислоты». Именно для этого «Плант Спэйс» затеял выпуск молочной кислоты в объеме 40 тыс. тонн: биопластик получается в результате воздействия на молочную кислоту различными катализаторами, например соляной и серной кислотами, при высоких температурах. Производство 30 тыс. тонн лимонной кислоты планировалось лишь как сопутствующий продукт. При этом вся продукция должна была идти на экспорт в Европу и некоторые страны Азии, поскольку в России пока нет массового спроса на биопластик. Но из-за санкций планы пришлось изменить: проект перепрофилировали под выпуск промежуточного передела, в основном лимонной кислоты (молочная сама по себе мало где нужна). «В феврале я понял, что трансфер технологии из ЕС для биоразлагаемого пластика усложнился, а экспортный европейский рынок стал труднодосягаемым, — говорит Андрей Крушинский. — Пришлось переформатировать проект: временно законсервировать производство PLA и сделать акцент на первом переделе. То есть сосредоточиться на выпуске органических кислот и солей из них».

«Рустарк» в этом направлении продвинулся дальше, поскольку заранее закупил необходимое оборудование за рубежом. В этом году компания начнет строить в особой экономической зоне «Липецк» комплекс, в том числе по выпуску биоразлагаемых пластиков. Проект предполагается осуществить в четыре этапа с выходом на полную мощность в течение десяти-пятнадцати лет. Начать планируют с переработки 500 тонн пшеницы в сутки и производства модифицированных крахмалов, которых в России сейчас не выпускают (объем инвестиций — 8 млрд рублей). «На момент реализации проекта мы будем единственной компанией, делающей биополимеры из пшеницы, при этом более 60 процентов продукции собираемся экспортировать, преимущественно в страны Европы, — говорит Роман Козырев. — Оборудование у нас отчасти европейское, отчасти китайское и российское. Кстати, никаких проблем с его доставкой нет, поскольку наработана логистика через другие страны».

Кроме «Рустарка» в 2025 году начать выпуск биопластика планирует и компания «Сибагро», уже приступившая к строительству завода по глубокой переработке зерна в Красноярском крае. Здесь будут производить клейковину, кормовой белковый концентрат, лизин и биопластик. «Это перспективное и емкое направление в плане выпуска не бутылок и стаканчиков, а нитей, — говорит Андрей Тютюшев, председатель правления “Сибагро”. — Нить из биопластика можно использовать во множестве сфер, в том числе в медицине, производстве одежды». Объем инвестиций в проект в 2020 году оценивался в 29,4 млрд рублей, предполагаемая мощность — 50 тыс. тонн экоматериала в год. После выхода на полную мощность завод будет перерабатывать до миллиона тонн зерна.

«Поскольку все эти проекты нацелены на внешние рынки — иначе они не окупятся, — мы выступаем за особый подход регуляторов к ним, — говорит Олег Радин. — Чтобы новые производства развивались, необходимо принимать решения о квотировании, введении экспортных или импортных пошлин на основе ежемесячного мониторинга рынка, а не ежегодного, как сейчас. Тогда удастся точнее сбалансировать интересы и производителей, и покупателей».

Источник: https://expert.ru