Юрий Ковалев: физическая доступность такой аминокислоты, как лизин, оказалась под очень большим вопросом

Отрасль животноводства остается уязвимой перед ростом цен на кормовые компоненты, прежде всего, витамины, микроэлементы аминокислоты. Россия сильно зависит от импорта (по некоторым оценкам, от 80 до 100% на отдельные элементы) – многие компоненты у нас в стране не производятся или же выпускаются в количестве, которое не может удовлетворить всё возрастающий внутренний спрос.

По данным аналитического агентства FEEDLOT, по итогам 2021 года витамины В₄, В₅, В₉, К₃ в России продемонстрировали годовой рост на 383%, 114%, 63%, 174% соответственно. Этому способствовало увеличение их стоимости на европейском и китайском производствах. Аналогичная ситуация наблюдалась и в сегменте аминокислот: метионин за год укрепился в цене на 21% в ЕС, на 38% – в Китае и на 51% – в России. Цена на лизин в России подскочила на 115%, а в ЕС и Китае – на 110% и 97% соответственно. Бетаин – рекордсмен по росту цены в 2021 году: в России он подорожал за год на 350%, в Китае – на 200%, в странах ЕС – на 195%.

FEEDLOT выяснил у Юрия Ковалева, генерального директора Национального союза свиноводов, в какой степени рост цен на кормовые компоненты влияет на себестоимость продукции животноводства, и какой тактики придерживаются предприятия в создавшихся условиях.

– Как выросла себестоимость производства мяса в связи повышением цен на кормовые добавки, которое мы наблюдали по итогам прошлого года?

– Считаю, что правильнее говорить не о том, каким было подорожание в определенные месяцы, а в целом о том непростом периоде, новой постпандемийной реальности, в которой мы оказались.

Так, за 2 года, с 2020-го по 2021-й, себестоимость производства свинины выросла в среднем, как минимум, на 35%, а в отдельных случаях – и до 40%.

Безусловно, главным драйвером роста себестоимости являлось повышение цен на корма. В этом аспекте главная роль принадлежит зерновым (пшеница, ячмень, кукуруза) – рост их стоимости составил в среднем от 40 до 50%. И поэтому львиная доля роста себестоимости мяса приходится именно на удорожание зерновых.

Но нужно констатировать, что важнейший показатель – это и рост стоимости кормовых добавок. При этом очень сложно оценить долю именно кормовых добавок, но я полагаю, что она составляет, как минимум, не менее 10% в общем росте себестоимости.

Если говорить о причинах, то повлияло всё: последствия пандемии, сбои в логистических цепочках, нарушение из-за ковидных ограничений работы многих зарубежных компаний, а также наши внутренние проблемы: Россельхознадзор вводил дополнительные ограничения на кормовые добавки, желая навести порядок в поставках, установить более тесные коммуникации с ветеринарными органами зарубежных стран. В среднем, я думаю, рост составил от 20% до 100% – на отдельные кормовые добавки.

Причем, наиболее болезненной для нас оказалась ситуация с аминокислотами. С одной стороны, они имеют ключевое значение для увеличения продуктивности поголовья. С другой, рост их стоимости был самым серьезным… Например, даже просто физическая доступность такой аминокислоты, как лизин, оказалась под очень большим вопросом. И проблема заключалась не в том, какая будет цена на лизин, а будет ли этот компонент присутствовать в достаточном количестве – или же нет.

(По данным FEEDLOT, импорт лизина гидрохлорида в Россию за 2021 год снизился на 25%).

Я думаю, этот вопрос продолжит оставаться актуальным и в первой половине текущего года. Главная причина в том, что, к сожалению, несмотря на все усилия, предпринимаемые со стороны Правительства, Минсельхоза, количество инвестиционных реализованных проектов по глубокой переработке зерна для получения аминокислот, и прежде всего, лизина, в стране так и не увеличивается. Много звучит заявлений о старте подобных проектов, но все они застревают на стадии реализации – несмотря на то, что существует убедительный, серьезный спрос на рынке, несмотря на высокий уровень цен…

Поэтому мы продолжаем очень сильно – я думаю порядка 50% – зависеть от импорта. А на зарубежном рынке свои проблемы: ограничения, вызванные пандемией COVID-19, связанные с этим сложности у главных поставщиков, логистические и таможенные ограничения, ветеринарные и т.д. Все это не позволяет говорить о том, что проблема может быть быстро решена – даже с учетом открытия новых стран-импортеров.

Основная надежда сейчас на то, что какие-то проекты скоро будут реализованы, в полной мере заработает белорусско-китайский проект (вроде бы уже закончили его строительство и приступили к выпуску первых партий лизина). И если этот проект действительно окажется таким, каким он заявлен, то я полагаю, что это существенным образом сможет исправить ситуацию с лизином.

– Какой тактики придерживаются животноводческие хозяйства в существующих условиях? Изменяют рацион, уменьшают объем кормовых добавок или все издержки ложатся на плечи конечных потребителей?

– Я думаю, что за этот достаточно короткий период – 2 года – какая-то именно стратегия в поведении потребителей кормовых добавок, она отсутствует. Скорее, нужно говорить о тактике. На примере того же лизина: речь идет о том, как обеспечить запасы этого компонента хотя бы на 2–3 месяца, не говоря уже про более длительные сроки, как это было раньше.

Поэтому я полагаю, что, к сожалению, у компаний сейчас нет особого выбора – они вынуждены всё покупать по тем ценам, которые существуют сегодня на рынке. Что касается вопроса возвратности этих дополнительных затрат, то, как я уже отметил выше, наблюдался значительный рост себестоимости свинины (35% и более). В целом, рост цен на мясо примерно в 2 раза ниже среднего роста оптовых цен за этот же период. И только лишь благодаря тому, что в нашем сегменте существовала достаточная маржинальность, сейчас эти дополнительные затраты пока не покрываются, а ведут, по сути, к сокращению маржинальности.

– Каких прогнозов придерживаются компании – стоимость кормов продолжит повышаться или будет какая-то стабилизация, а затем и снижение цен. Или в отрасли нет никаких ожиданий, компании работают, что называется, «по факту»?

– Как я уже сказал, 2 года пандемии – это, с одной стороны, не очень большой срок, но для экономики – немалый период, который позволяет говорить о том, что все эти негативные явления не являются следствием только лишь тех изменений, которые произошли в сегменте кормов и кормовых добавках. Это следствие влияния мировой экономики – прежде всего, за счет увеличения денежной (или свободной) ликвидности, и, как результат, всех инфляционных процессов в макроэкономике.

Поэтому есть осторожная надежда (сейчас я имею в виду наш свиноводческий сегмент), что дальнейший рост себестоимости прекратится или, по крайней мере, он не будет уже таким галопирующим, – это во-первых. Во-вторых, что цены – я говорю про оптовые цены – не будут падать. Потому что, как я уже отметил, рост цен, хоть и оказался недостаточным для покрытия всех затрат, тем не менее, он позволяет придерживаться определенной, хотя и сниженной маржинальности.

Потому что у нас есть большая опасность того, что из-за роста собственного производства и открытия беспошлинного импорта может произойти перенасыщение рынка, и это приведет к падению оптовых цен, и тогда это еще больше сократит маржинальность. Повторюсь, сейчас существует осторожная надежда на то, что себестоимость производства и цены зафиксируются на более-менее одном уровне.

Екатерина Броун